И после был приготовлен зал для Пуйла, и его людей, и для жителей дворца, и они сели за столы так же, как сидели год назад. И они ели и веселились, и, когда пришло время ложиться спать, Пуйл с Рианнон прошли в свои покои и провели ночь в удовольствии и любви.

И наутро в начале дня Рианнон сказала: «Господин, вставай и прими поэтов и просителей и не отказывай сегодня никому в своей щедрости». И Пуйл встал, и выслушал все просьбы поэтов, и наделил каждого по его хотению. И праздник продолжался, и никому не было отказано в участии.

Когда же празднество закончилось, Пуйл сказал Хэфайдду: «Господин, с твоего позволения я завтра возвращусь в Дифед». – «Хорошо, – сказал Хэфайдд, – подожди немного, и Рианнон приедет к тебе». [34] – «Клянусь Богом, – сказал Пуйл, – мы поедем вместе». – «Ты хочешь этого, господин?» – спросил Хэфайдд. «Да, видит Бог», – ответил Пуйл. И на следующий день они отправились в Дифед и прибыли в Арберт, где для них уже готов был праздник. И к ним навстречу вышли знатные этой страны, и ни мужчину, ни женщину Рианнон не обделила богатыми подарками, будь то кольцо, или браслет, или ожерелье. И они благополучно правили страной год и другой.

А на третий год мужи страны опечалились, видя человека, любимого ими, своего господина и кровного брата, лишенным потомства. И они попросили встречи с ним и встретились вместе, что называется Пресселеу в Дифеде. «Господин, – сказали они, – мы видим, что ты уже старше многих мудрей этой страны, и печалимся, что нет у тебя потомства от твоей жены. Возьми другую жену, от которой ты сможешь иметь детей. Может быть, ты желаешь того, что есть, но мы этого не потерпим». – «Однако, – сказал им Пуйл, – мы еще не так давно вместе, и многое может случиться. Подождите до конца года, и если через год ничего не изменится, я последую вашему совету». Такой срок они установили. [35]

И не успело это время пройти, как у него родился сын. Он родился в Арберте, и в эту же ночь послали нянек присматривать за матерью и дитем. Няньки спали рядом с матерью мальчика, Рианнон. И этих нянек в покоях было шестеро. И они полночи не спали, а потом их сморил сон, и они пробудились только с криком петуха. И, поглядев туда, где они оставили младенца, они не увидели его. «О! – воскликнула одна из нянек, – младенец пропал!» – «Верно, – сказала другая, – и нам не миновать костра или меча». [36] – «Кто же, – вопросила третья, – скажет, что нам делать?» Тут одна из них сказала: «У меня есть хороший совет». – «Какой?» – спросили другие. «Здесь есть сука со щенятами, – сказала она. – Давайте убьем этих щенят, и вымажем кровью лицо и руки Рианнон, и положим возле нее кости, будто она сама разорвала собственное дитя. И она не сможет оправдаться против нас шестерых». И они так и поступили. [37]

Днем Рианнон проснулась. «Няньки, – спросила она, – где мое дитя?» – «Госпожа, – сказали они ей, – не спрашивай о своем сыне. Мы бы не добились ничего, кроме ран и увечий, борясь с тобой, ибо нет женщины сильнее тебя, и не нам тебе противиться. Ты сама сгубила своего сына – вот его кровь». – «Увы! – вскричала Рианнон, – Бог, который знает все, знает и то, что это ложь. Если вы чего-то боитесь, я клянусь защитить вас». – «Поистине, – сказали они, – мы никому не позволим причинить нам зло». – «Так и правда не причинит вам зла», – сказала она. Hо на все ее слова, рассудительные или жалобные, у них был один ответ.

Тут Пуйл, государь Аннуина, проснулся, и проснулись также его воины и придворные. И нельзя было утаить этот случай. Рассказ о нем разнесся по стране, и все люди это слышали. И они собрались для встречи с Пуйлом, требуя, чтобы он оставил жену из-за ее ужасной жестокости. Hа это Пуйл ответил: «У вас нет причин требовать развода из-за отсутствия у меня потомства. Мы знаем, что у нее был ребенок, и я не разведусь с ней; если же она виновна, придумайте ей наказание». [38]

Тут созвали наставников и мудрецов, и, поскольку Рианнон предпочла понести наказание, чем спорить с няньками, она приняла то, что ей назначили. А назначенное ей наказание было оставаться в замке в Арберте до истечения семи лет, и сидеть каждый день возле каменной глыбы, что лежала у ворот, и рассказывать эту историю всем входящим, кто, как она думала, ее не знает, и предлагать всем, кто захочет, ввезти их во дворец на спине. Однако никто не позволял ей делать этого. И так прошел остаток года.

В это время Тейрнион Ториф Флиант владел Гвент Искоуд, [39] и был он лучшим человеком в мире. И в его доме жила кобыла, прекраснее которой не было во всем королевстве. Каждый год на первый день мая она жеребилась, но жеребята пропадали неведомо куда. И вот однажды Тейрнион сказал своей жене: «Госпожа, не везет нам с жеребятами от нашей кобылы!» – «Что же тут можно поделать?» – спросила жена. «Сегодня канун первого мая, – сказал он, – и, клянусь Богом, я узнаю, куда деваются мои жеребята!»

И он велел ввести кобылу в дом, и сам вооружился, и начал ждать ночи. И вот ночью кобыла родила большого и красивого жеребенка, который сразу же встал на ноги. Тейрнион взглянул и подивился на его красоту, и тут вдруг он услышал великий шум, и вслед за этим огромная когтистая лапа просунулась в окно и схватила жеребенка. Тогда Тейрнион выхватил меч и с такой силой ударил по лапе, что часть ее отвалилась и вместе с жеребенком упала к его ногам. И после этого был шум и дикий вой. Он отворил дверь и выскочил наружу, но не увидел шума, [40] из-за полной темноты. Тут он вспомнил, что не запер дверь, и поспешил вернуться. И у входа лежал младенец в пеленках, завернутый в шелковый плащ. И он взял младенца и увидел, что тот очень здоров для своего возраста. Он запер дверь и вошел в зал, где была его жена. «Госпожа, – позвал он, – ты спишь?» – «Нет, господин, – сказала она, – я спала, но проснулась, когда ты вошел». – «Вот дитя для тебя, – сказал он, – ведь нет у тебя своих детей». И он рассказал ей всю историю. «Господин, – спросила она, – а в какое одеяние был завернут этот младенец?» – «В шелковый плащ», – ответил он. – «Наверное, он сын знатного человека, – сказала она, – мой господин, послушай, что я придумала. Я созову своих подруг и по секрету расскажу им, что я беременна». – «Хорошо, сделай это», – сказал он. И они так сделали и, окрестив после ребенка [41] дали ему имя Гориваллт Эурин, [42] ибо волосы на его голове были желтыми, как золото.

Мальчика нянчили в доме, пока ему не исполнился год. Через год он уже мог ходить и выглядел как ребенок трех лет, даже больше, по росту и силе. И когда ему пошел второй год, он выглядел как шестилетний. А в конце своего четвертого года он уже ездил с лошадьми на водопой.

«Господин, – спросила однажды жена у Тейрниона, – где тот жеребенок, которого ты спас в ночь, когда нашелся мальчик?» – «Я отдал его конюхам, – ответил он, – и велел присматривать за ним». – «Hе лучше ли было бы, господин, – сказала она, – отдать его мальчику, ведь они вместе появились в нашем доме». – «Я не против, – сказал Тейрнион, – и я отдам его мальчику». – «Господин, – сказала она, – пусть Бог вознаградит тебя». И коня отдали мальчику и велели конюхам обучить его, чтобы мальчик мог на нем ездить.

И в это время они услышали историю о Рианнон, о ее проступке и наказании. И Тейрнион Ториф Флиант внимательно выслушал эту историю и просил каждого, кто приходил в дом, вновь и вновь рассказывать о печальной судьбе Рианнон.

После этого Тейрнион много думал, и смотрел на мальчика, и увидел, что никто из сыновей не походит так на отца, как мальчик был похож на Пуйла, Государя Аннуина. Он хорошо знал Пуйла, ибо когда-то служил у него. И он опечалился, что держит у себя сына другого человека, и на досуге сказал жене, что мальчик – сын Пуйла, Государя Аннуина, что зазорно держать его у себя, когда такая благородная дама, как Рианнон, несет несправедливое наказание. И жена Тейрниона согласилась, что они должны отослать мальчика к Пуйлу. «И этим, господин, – сказала она, – мы приобретем три вещи: благодарность Рианнон за освобождение ее от наказания, благодарность Пуйла за спасение и воспитание его сына, и третье – если мальчик вырастет благородным, он будет нашим приемным сыном и сделает нашу старость спокойной». Так они и порешили.